Я шел по ночным проспектам, впитывая в себя сырую прохладу, я дышал этим городом, я вбирал в себя его, он же уже давно поглотил меня, без остатка, я был полностью его. Я не просто жил в нем, я был пропитан им насквозь, каждая клеточка моего тела носила его имя. Я любил его, люблю, и буду любить. И даже за тысячи миль, он все равно будет оставаться моим, а я его. Потому что он в моей крови, я вобрал его в себя через легкие, день за днем вдыхая его просаленный воздух. Мои глаза навеки запечатлели его серые, размытые пейзажи.
Я ненавидел его, всей душой. Эти вечные пробки. Люди. Тысячи лиц. Непрекращающийся шум. Никогда. Даже ночью. Иногда казалось, что он раздавит меня своим зыбким туманом, его каменные громады обвалятся на меня, и я буду навеки погребен под его останками. Но он продолжает жить и я живу вместе с ним, все также наслаждаясь его прохладным дыханием по утрам и его миллионами сияющих неоновым светом глаз ночью.
И все равно, его нельзя не любить. От окраин, где жизнь, казалось, останавливается. Когда ты попадаешь сюда, вырвавшись из гомона толпы, ты ощущаешь примерно то же, как когда прекращается телефонный разговор, длящийся часами. Настает какая то невероятная тишина, которая давит на твой слух хуже любого скрежета. В твоем мозгу все еще звучит любимый голос, но это безмолвие, оно поглощает его, и тебе с невообразимой силой хочется еще раз набрать заветный номер, чтобы снова мысли растворились в боготворимом звуке. И до его центральных улиц, где каким то необъяснимым образом могут граничить глянец роскоши и матовая нищета. Его сердце, являясь убежищем циников и снобов, также радушно принимает в свою обитель и тех, кто оказался на самом дне, ну или довольно близок к этому.
Я родился здесь. Я взрослел вместе с ним. И даже если когда-нибудь судьба разлучит нас, мое сердце навеки останется похороненным в нем.